Liubov Popova: Portrait of a Philosopher (1915)
Portrait of a philospher
22 Thursday May 2008
Posted Uncategorized
in22 Thursday May 2008
Posted Uncategorized
inLiubov Popova: Portrait of a Philosopher (1915)
22 Thursday May 2008
Posted Uncategorized
inEdward Fuglo, Culture Club, 2006.
I discovered in Leopold Museum, Vienna, a wonderful exhibition of paintings from Faroe Islands; even more impressive when you know that Faroese is a nation of 50 thousand people. And yes, they knocked Austria of European Football Championship 1990 — one of the artworks in the exhibition is a DVD player repeating, again and again, the famous goal.
21 Wednesday May 2008
Posted Uncategorized
in… I am still full of this eerie feeling: a speaker after speaker was talking about mathematics and mathematicians, but, in their descriptions, I could not recognise neither mathematics, nor myself. I was non-existent in the spooky world of philosophy.
Leo Cullum, 2006. Source: cartoonbank.com.
There is something wrong with philosophy of mathematics. Perhaps organisations like AMS and LMS should start sending hit squads of professional mathematicians to every conference on philosophy, methodology or sociology of mathematics, so that they could publicly refute at least most obvious bullshit being told from podia. Why not call this Mathematics Patrol programme?
11 Sunday May 2008
Posted Uncategorized
inA letter of 9 June 1995 which I discovered on an old computer before throwing it away. Perhaps occasional factual details could be wrong, but I have no time to re-check the cinematographic backgrounds.
Когда до меня дошел слух о том, что в России уже идет “Форрест Гамп”, а я так и не посмотрел этого фильма, я не выдержал и взял в прокате копию (а в качестве бесплатного приложения мне вручили книжечку изречений главного героя). Mы всей семьей посмотрели фильм с величайшим удовольствием. Мои дети в восторге от фильма и еще больше от афоризмов из книжицы, вроде:
Быть идиотом — это вам не фунт изюма.
Идя в зоопарк, обязательно возьми корма для зверей, даже если там везде знаки “Зверей не кормить”. Их ведь не звери поставили, эти знаки.
Мой футбольный тренер был очень справедливый человек и со всеми обращался одинаково — как с дерьмом.
Мои друзья, писавшие мне о фильме, сильно им озадачены. Я думаю, не удивительно, что в России фильм мог показаться загадкой. Стоит сравнить с тем, как оценивают его в Англии, причем как оценивают на уровне массового зрителя. Фильм здесь только что прошел по кинотеатрам и буквально на днях появился на видео (на видео его посмотрят много больше зрителей, чем в кинотеатрах). Вот рецензия на него из журнала “What’s on TV” (это массовый, с тиражом около миллиона или больше, дешевый английский журнал, с программами ТВ и обзорами новых фильмов на видео).
Despite its huge haul of six Oscars, this is hardly the most entertaining film around at the moment, but it could well be the most intriguing. As the simplest of simple men, Tom Hank’s Forrest Gump stumbles blithely through more than 30 years of turbulent US history. He meets President Kennedy, fights in Vietnam, blows the whistle on the Watergate break-in and helps John Lennon to compose Imagine. A truly bizarre — and really quite troubling — personification of the American Spirit, Forrest acts like a mirror for his audience’s values: he is whatever we want him to be. And the film’s master stroke is the way it weaves a reach tapestry of sounds, images and incidents around him. However, as well as following his progress through life, almost as important are the very different experiences of his sweetheart Jenny (Robin Wright). Very interesting — although to viewers not that clued up on Americana, its impact will be lost.
Последующее — мой комментарий к этой краткой и четкой рецензии. Прежде всего обращает на себя внимание предупреждение, что фильм может быть не понятен английскому зрителю; стоит запомнить, я к этому еще вернусь.
Прежде чем говорить о фильме про идиота, стоит обсудить в целом место идиота в американской жизни и американском искусстве. Это если не почетное, то вполне достойное место. Американцы на практике признают права каждого, в том числе и умственно отсталого. Во многих, и возможно, в большинстве, штатов почти не осталось спецшкол для умственно отсталых детей, они учатся в обычных школах. Не знаю, как обстоит дело в Алабаме, где вырос Гамп, но все же думаю, что в наши дни маме Гамп не пришлось бы доказывать директору школу свою родительскую любовь тем очень убедительным способом. Жена моего коллеги, учительница из Флориды, жаловалась, что наличие умственно отсталых детей в классе парализует учебный процесс и что некоторых детей все же надо бы отделять. Но это Флорида, знаменитая своими излишествами в защите прав детей: в этом штате дети с 12 лет имеют право судебного развода с родителями. Мы не испытали на наших детях флоридских школ, но вот в Нью-Джерси моих детей в школе учили, что бывают люди, которым по причине болезни трудно ходить, а бывают такие, кому трудно думать, и что это не нужно рассматривать как что-то стыдное и исключать их из круга друзей и товарищей по играм. В 50-е годы (и в Алабаме, одном из самых дремучих штатов) в маленького дурака Форреста его сверстники еще могли кидать камни, в наши дни это исключено. Мои дети прониклись пониманием равенства всех, и посмотрев “ФГ”, пришли к заключению, что Форрест — очень умный, на своем уровне, человек. Более того, дочь настаивала, что он очень хороший муж и отец и почему бы действительно Дженни (героине фильма) не выйти за такого замуж? Мой сын, чего я и ожидал, вспомнил другой фильм, “Человек дождя”, где Дастин Хоффман (наверное, лучшая его роль) с изумительной теплотой, силой сопереживания и, похоже, клинической точностью, сыграл больного аутизмом. Сын очень любит этот фильм. О “Человеке дождя” надо сказать хотя бы пару слов как об очевидном предшественнике “ФГ”. Среди многих харктерных симптомов его сотояния герой Хоффмана проявляет и такой — он не расстается с фотоаппаратом, снимая все, что имеет цифры — вывески на улицах, дорожные знаки. Заключительные титры фильма идут на фоне этих косых и не в фокусе фотографий, как доказательство, что человек имеет право на такое видение мира. И, как итог, как подведение черты под фильмом — это невероятно убедительно!
Если не считать специфических жанров вроде фильмов ужасов, где убийца-психопат, конечно, незаменим, люди с отклонениями от психической нормы, как правило, изображаются в американском кино с симпатией (но даже и психопат-убийца может быть симпатичен и обаятелен, как Антони Хопкинс в “Молчании ягнят”). Традиция положена бессмертным “Полетом над гнездом кукушки”, ярким свидетельством битв, которые в 60-е годы активисты прав человека вели за улучшение условий содержания психически больных. Ирония истории в том, что одним из главных последствий этой борьбы оказалось массовое закрытие казенных психбольниц и появление сотен тысяч психически больных бродяг, живущих и попрошайничающих на улице. Верно и обратное — почти все бомжи психически больны. Насильно их в психушки не загоняют — пока они не представляют опасности для окружающих, этого не позволяет закон, а если кто вдруг и захочет в больницу добровольно, то в казенных больницах нет мест для неопасных, по причине нехватки ассигнований.
Если продолжить ряд менее серьезными примерами, то можно вспомнить уже вполне коммерческую комедию “Dream team,” где молодой Майкл Китон (с неконтролируемой агрессивностью в истории болезни), сбежав из больницы, вдыхает воздух полной грудью и говорит: “Хорошо быть молодым и безумным!” В телесериале “А жизнь идет” (наверное, уже известном в России), роль больного болезнью Дауна играл (и, может быть, до сих пор играет, если сериал до сих пор продолжается) настоящий и взрослый больной болезнью Дауна — фантастическая победа медицины. В России с болезнью Дауна помирают, как правило, в 15-20 лет, так и не выходя из животного состояния.
Короче, “ФГ” вырос на хорошо унавоженной почве и вполне в русле традиции. В фильме многое от сказки про Иванушку-дурачка, кроме того, что дурачок на равных живет в обществе — это не сказка, это реальность. Если бы мы не пожили в Америке, нас это обстоятельство поражало бы также, как Ивану Бездомному помутило сознание уведенная им сцена: кот прицепился к подножке трамвая, а кондукторша спихивала его и кричала: “А котам не положено! Котам не положено!” Как резонно замечает Булгаков, бедного Ивана более всего поразило не то, что кот ехал на трамвае, а то, что кондукторша реагировала на это самым обыденным образом. Так вот, обыденная реакция окружающих на Форреста Гампа — это не кафкианство, не сюрреализм, не причуда авторов фильма, это норма жизни. Во всяком случае, мои дети воспринимают это как норму.
Если говорить о кинематографической традиции, к которой принадлежит фильм, то это пародийные псевдодокументальные фильмы, жанр, хорошо известный и достаточно популярный (хотя кассовых боевиков, похоже, не породил). Самый очевидный аналог — “Зелиг”, лучший фильм Вуди Аллена. Горемыка Зелиг имел несчастное свойство превращаться, как хамелеон, в каждого, с кем имел дело, разговаривая с негром, чернел, с раввином превращался в раввина, с фашистами, естественно, в фашиста. Фильм состоит из якобы документальных съемок, фото, современных интервью с очевидцами (действие происходит в 30-е годы, и Зелиг, подобно Форресту, успевает побывать везде). Пересказ сюжета занял бы слишком много времени, в контексте “ФГ” существенен лишь главный тезис Вуди Аллена, что конформизм — квинтэссенция американского духа. Создатели “ФГ” пошли дальше Вуди Аллена, утверждая в своем фильме, что для того, чтобы быть олицетворением Среднего Американца, вовсе не обязательно быть конформистом, достаточно быть идиотом. Более того, массовый зритель (который в массе своей и не слыхивал о “Зелиге”) со второй частью тезиса чистосердечно согласился!
Перейдем к самому фильму, к тому самому богатому шитью звуков, сцен и образов, упомянутых в рецензии. Фильм нам, естественно, очень понравился — иначе бы я не писал про него столько — но и оставил чувство сосущей неудовлетворенности. Мы что-то поняли в нем, но поняли ровно настолько, чтобы осознать, что остального не понимаем. Для понимания фильма надо хорошо знать даже не американскую историю — надо знать образ этой истории в массовом сознании американцев, сформированный телевидением, газетами и кино. Надо знать, скажем, не историю вьетнамской войны — надо помнить телерепортажи об войне на американском телевидении. Мы не ахти какие знатоки американских культурных реалий, not that clued up on Americana, хотя, как это ни странно, нас многому научило британское телевидение, одержимое американской политикой и историей и непрерывно гонящее документальные фильмы то про Вьетнам, то про Уотергейт. Подчеркну, мы не можем быть категоричны в своих заключениях. Но в одном мы убеждены: Гамп живет не в реальной Америке, он живет в кино, в цепочке кадров из фильмов и телехроники разных лет. Фильм состоит из киноцитат, и движение времени в фильме — это смена цитируемых фильмов. Успех фильма — еще одно доказательство известного тезиса, что американский зритель не отличает действительности от ее теле- и киноизображения, и что историческая память Америки — это совокупность наиболее ярких кадров телевидения и кино. Фильм обращается не столько к жизненному опыту зрителя, сколько к системе кино- и телеассоциаций в его эмоциональной памяти. Это и объясняет то, что каждый находит в фильме что-то свое, ведь кино- и телевпечатления всгда более опосредованы, чем восприятие реальности (которая, куда ни денешься, объективна), в киновпечатлениях с самого начала было больше от самого человека.
Для меня ключом к пониманию фильма был один из его первых эпизодов фильма, с генералом Форрестом, в честь которого назвали героя фильма. Черно-белая вставка про ККК — ехидная цитата из “Рождения нации” Гриффитса. Я убежден (хотя это и трудно проверить), что в “ФГ” использованы, с некоторыми компьютерными манипуляциями, подлинные кадры из фильма. Статус “Рождения нации” в американской культуре очень своеобразный. Я разговаривал о нем с моими американскими коллегами — в университетской среде почти все знают, что это первый великий фильм мирового кино (он снят в 1919 году) — но в Америке никто фильма не видел (а я видел в Англии). “Рождение нации” в Америке уже лет 50 находится под негласным запретом по причине его открытого и оголтелого расизма. Под рождением нации Гриффитс имел в виду рождение белой американской нации, произошедшее после осознания юнионистами-северянами и конфедератами-южанами трагической ошибки Гражданской войны и необходимости объединиться против черной напасти. Но мы подозреваем, что сцены из него, вроде той, с ку-клукс-клановцами, что в “ФГ”, были растасканы по ТВ в качестве кинохроники 19-го века (подобно тому как эйзенштейновский “Октябрь” стал официальной кинохроникой штурма Зимнего) и наверняка известны сравнительно широко, и зритель скорее всего воспринимает их именно как хронику. Рассказ Форреста Гампа про генерала Форреста комичен, потому что никак не упоминает зловещую сущность KKK, а сводится к тому, что кланмены носили белые балахоны, чтобы было страшней. Возможно, Гамп искренне думает, что кланмены носили балахоны на Хэлоуин (праздник вроде русских Святок, когда дети по традиции наряжаются приведениями, ведьмами и т.д.). Тут начинается следующий слой иронии, уже более для знатоков: как раз в фильме Гриффитса подробно объясняется, как кланмены изобрели свои балахоны. По Гриффитсу, негры были настолько суеверны и недоразвиты, что панически боялись одного вида всадников в белых балахонах, что и использовалось кланменами. В фильме Гриффитса они скачут верхом, под звуки “Полета Валькирий”, спасать белых вдов и сирот от злой участи в руках черных насильников. Аналогия со хэлоуино-святочными ряжеными усиливается и тем, что Гриффитс не смог найти ни одного черного актера, согласившегося бы играть в его фильме, и все роли негров исполнялись покрашенными ваксой белыми актерами. Поэтому рассказ Гампа, помимо прочего, еще и киношная хохма, словно с кинематографического капустника, если бы только они были в Голливуде.
Наконец, о звуковом ряде: кино во времена Гриффитса было немое, и “Полет Валькирий” был специально рекомендован Гриффитсом для фортепьянного аккомпанемента в кинотеатрах. В “ФГ” сцена идет под звуки “Валькирий”, исполняемых на разболтанном пианино. Надо еще знать, до какой степени “Полет Валькирий” набил оскомину в теле- и радиорекламе самых невероятных товаров, из которых мороженные курицы еще не самый неподходящий. Эта мелодия в Америке знакома каждому, и знакома именно как музыка из рекламы, и вызывает у зрителя совершенно однозначные ассоциации. Она — истинный гимн американского консьюмеризма. Звучащая на фоне кадров с кланменами в белых балахонах, она накладывает еще один слой иронии и самопародии. Но кто из зрителей способен воспринять эту иронию и зачем Земецкису (режиссеру фильма) все это было нужно? Ведь сам фильм Гриффитса в Америке известен ничтожному меньшинству!
Вопрос только, перед кем Земецкис метал бисер? И метал ли? А если метал, то в чем секрет величайшего комерческого успеха элитарного по своей конструкции фильма? Я хочу попробовать ответить на этот вопросы.
Моя первая гипотеза по поводу “ФГ” состоит в том, что описанная выше многослойность действительно есть принцип построения фильма, ее можно проследить везде, где мы были в состоянии проследить киноцитаты к их первоисточнкам. Вторая гипотеза — что это сделано не в элитарных, а в точности напротив, в популистских целях. Благодаря многослойной конструкции усиливается уже упомянутый эффект: каждый зритель находит в нем свое объяснение происходящему на экране. Фильм становится “Зелигом” навыворот, фильмом-хамелеоном. Средний американец, в большинстве своем антиинтеллектуал (народная поговорка: “учит тот, кто не может”), будет видеть в нем фильм про себя; интеллекуал же, способный различить фигу в кармане — фильм для себя. Фильм не оскорбляет и не оттолкивает ни негра, ни феминистку (про феминисток — немного позже); он интересен детям; он в равной степени удовлетворяет и сторонников, и противников вьетнамской войны. Короче — он с фантастической виртуозностью угождает всем. За это в Голливуде и дают Оскаров. Массовый зритель не в состоянии видеть дальше первого слоя, но авторы клали и второй, и третий, видимо, добиваясь воздействия на уровне подсознания. Намек, отсылка к сцене, мелодии, фразе из старого фильма воспринимается как ирония только теми, кто понимает, что происходит манипулирование его чувствами. Ведь ирония ведь — переосмысление. Массовый зритель иронии не замечает, он своим зрительским опытом закодирован на то, что, скажем, звучащая за кадром мелодия из старого и полузабытого им фильма вызывает в точности те самые эмоции, что она вызывала у него 20 или 30 лет назад, когда он впервые этот фильм. Более того, даже если он того фильма не видел, он слышал эту мелодию в других фильмах (цитаты из других фильмов — обычное явление в американском кино), в телевизионной рекламе, и она привязана у него к совершенно определенным, как бы замороженным, но всегда готовым к разогреву эмоциям. Циничные и издевательские по сути манипуляции авторов фильма могут встречать простодушнейшую (и предвычисляемую) реакцию зрителей. Как говорит Форрест Гамп,
It is one thing to talk bullshit; it is another to believe it.
Нет лучшего подтверждения этого фундаментального принципа американского массового искусства и рекламного дела, чем сам фильм “ФГ”.
Если эпизод с генералом Форрестом позволяеет проникнуть в анатомию глубинных слоев фильма, то сцены детства Форреста Гампа объясняют природу первого, внешнего слоя. Детство Форреста проходит не в Алабаме — оно проходит в голливудских детских фильмах 50-х годов. Даже я узнавал ситуации, до боли знакомые мне по тому, что я мельком на экране телевизора, когда дети смотрели нечто характерно сентиментальное. Я могу сослаться и на просвещенное мнение самих детей, которые подтверждают, что все сцены страшно похожи на что-то из того, что они видели в детских фильмах. От себя добавлю, что сюжет про девочку, дружущую с мальчиком-калекой (или наоборот) был очень расхожим в сентиментальных детских фильмах 50-х и 60-х годов. За ним стояла суровая правда жизни, эпидемия полимиелита (в России она была не такой страшной, еще меньше — в странах третьего мира, так как в условиях антисанитарии пародоксальным образом происходила естественная иммунизация детей).
Когда позже в фильме Гамп начинает жить в телехронике битв за десегрегацию университетов, в душе зрителя воскресает бурная американская история, восприятая им через призму mass media. Псевдохроника, где Гамп участвует в разных великих событиях (например, подымает тревогу по поводу Уотергейтского взлома, когда взломщики не дали ему спать светом своих фонариков) вертится вокруг канонических, общеизвестых, ставших фактом массового сознания эпизодов. Еще раз повторю, Гамп живет не в историческом времени — он живет в представленни об этом времени, сформированном кино и телевидением. Его мир склеен из целлулоида, в котором к тому же кинопленка лежит в несколько слоев. У американского зрителя фильм, состоящий из цитат, должен вызывать поток ассоциаций из его собственной памяти, интенсивность этого потока, количество ассоциативных слоев ощущается как богатство и насыщенность воссозданной в фильме исторической атмосферы. Потому так легко фильм воспринимается как свой самыми разными людьми — он ведь аппелирует не к реальному жизненному опыту зрителей, он аппелирует к их эмоциональной памяти, к стереотипам и иллюзиям, внушенным им кино и ТВ, что, в частности, полностью выключаеет механизмы самоконтроля и критического восприятия.
В истории детства Гампа только одно обстоятельство выходит за пределы уютного сентиментального мира голливудского детского кино, но это как раз искльчение, подтверждающее правило. В голливудских фильмах тех лет, безусловно, не могло быть упоминания о сексуальном насилии над бедной Дженни со стороны ее отца. Зато это то, что сейчас не сходит со страниц газет и телевизионных talk show — все больше и больше женщин начинают утверждать, часто не без помощи психотерапевтов и гипноза, что в детстве были жертвами инцеста. Это отдельная и любопытная тема; применительно к фильму ограничусь только тем, что тема child abuse служит в фильме громоотводом на случай атак со стороны феминисток (или просто недовольства со стороны зрительниц), она дает приемлемое для них объяснение иррационального поведения и изломанной судьбы Дженни — в нынешнем массовом сознании Америки пережитый в детстве child abuse объясняет любые аномалии поведения взрослого человека. Кроме того, становится не нужным хотя бы поверхностный социальный анализ корней молодежного и антивоенного движения 60-х годов.
Список цитат и аналогий можно продолжать. Все вьетнамские сцены фильма имеют точные аналоги во “Взводе”, “Апокалипсисе наших дней”, “Рожденном Четвертого Июля” и т.д. Сопоставления часто безумно смешные и кощунственные; здесь я могу говорить определенно, так как эти фильмы я видел. Перечисление было бы слишком длинным и скучным, хотя я, грешным делом, хлопал себя по ляжкам. Сцена с ловлей креветок в шторм — конечно же, пародия на “Mоби Дика”, где безногий лейтенант выступает в роли капитана Ахава, гоняющегося за китом-убийцей. Роман “Mоби Дик” проходят в средней школе, поэтому для миллионов американцев это одна из самых известных (и, похоже, ненавистных) книг. Возможно даже, сцена прямо повторяет знаменитую экранизацию романа, которую мы не стали когда-то смотреть по причине ее сомнительных художественных достоинств (снята она в подозрительно топорных декорациях, в стиле 50-х годов, того же времени, что и упоминаемая мной экранизация). Даже если это не так, то сама книга известна в Америке абсолютно всем!
В композиции фильма ясно видна склееность из разностильных кусочков, часто крохотных, несколько секунд. Но как гладко они склеены! Точно также работает и музыкальный ряд, состоящий из коротких, в несколько тактов, мелодий, служащих для ассоциативной связи с чем-нибудь еще, не упоминаемым прямо в фильме. Яркий пример: когда президент Джонсон говорит Гампу, что хотел бы посмотреть его раненую задницу, за кадром начинает звучать мелодия Пола Саймона “Миссис Робинсон” из фильма “Выпускник”, как раз того времени, и Гамп смотрит на президента широко раскрытыми глазами, в точности повторяя знаменитую сцену из “Выпускника”, где юный герой Дастина Хоффмана точно такими же глазами смотрит на свою соблазнительницу Миссис Робинсон (Анн Банкрофт), когда та просит его помочь ей расстегнуть на ней платье. Слова президента обретают тем самым крайне непристойный смысл, а смелый акт Форреста Гампа, снявшего штаны, может интепретироваться как манифестация его идиотизма, а может и как достойный публичный ответ на недостойные приватные домогательства.
Для американца фильм должен быть безумно смешным, даже если он не замечал увесистую фигу, которую авторы не очень и старались держать в кармане. Постановщики знали, что любые дозы иронии никак не повлияют на кассовый успех фильма. Способность к иронии и тем более самоиронии не есть характерная черта национального характера американцев. Отзывы прессы подтверждают, что в массе своей американский зритель воспринял фильм на полном серьезе, и это самое смешное, что можно сказать по его поводу. Мои дети, очень достойные и уважаемые мной представители массового зрителя, уведели в “ФГ” только веселую сказку про американского Иванушку-дурачка. А авторская фига в кармане пригодилась для получения фильмом “Оскаров”, не тех, что за коммерческий успех, а тех, что за технический уровень кинематографии.
Уже после того, как я все это начерно написал, я заглянул на Интернете в ближайший кинематографический архив и прочитал 18 рецензий на фильм, написанных кинокритиками-дилетантами, в большинстве своем американцами. Все мои предчувствия оправдались, и куда сильнее, чем я ожидал. Об иронической компоненте фильма не упомянул никто. Видимо, или у меня извращенное восприятие искусства, или просто я не американец и по-другому смотрю на мир. Но ведь кадры из “Рождения нации” — это факт, Земецкис зачем-то их вставлял. Принципиальный вопрос — зачем, если из 18 грамотных американцев, любящих кино, не поленившихся потратить свое время и способных написать вполне внятную рецензию, об этом (равно как и о любых других киноцитатах) не упомянул никто. Из 18 человек двое упомянули “Человека дождя” и один — “Зелига”. Ища место фильму в истории кино, авторы рецензий не идут дальше детского фильма “Big,” где Том Хэнкс (исполнитель заглавной роли в “ФГ”) играет 12-летнего мальчика, по волшебству оказавшемся в теле взрослого мужчины, или “Who framed Roger Rabbit,” одного из предыдущих фильмов Земецкиса; “Roger Rabbbit” примечателен сплавом мультипликации и живого кино, предвосхищающим компьютерную вклейку живых актеров в кинохронику, как это с блеском сделано в “ФГ”. Рецензенты демонстрируют характерную для американского массового сознания спосбность сразу забывать все, о чем им не напоминают, по двадцать раз на дню, телевидение, радио и газеты. Так зачем Земецкис изощрялся, превращая фильм в хрестоматию по истории кино? Прочитав рецензии, я стал еще более убежден: его целью была манипуляция беззащитным подсознанием простодушного американского зрителя. А я заметил это не от того, что такой умный, а потому что воспитан в другой культуре и смотрел на все со стороны.
11 Sunday May 2008
Posted Uncategorized
inEee PC is sold by Research Machines as RM Asus miniBook; it has only solid state memory, which is tiny by modern standarts, but a 512MB RAM+ 4GB solid state drive version costs 200 ponds, with good discounts for bulk purchases. It is designed for school market, small, robust. Operating system is a limited version of Xandros (a clone of Debian Linux), pre-installed software is open source (Firefox, Thunderbird, OpenOffice, etc.). The trick is that Linux feels itself very comfortable in a tight configuration which suffocates Windows XP.
The graphic user’s interface is designed for use by children, made foolproof and cannot be modified. But the magic combination Ctrl + Alt + T opens a Linux console. If you remember the password which you set in the initial (very short and simple) set-up of the computer, you can login as a superuser. One sad discovery is that the distribution contains no TeX, which is normally a part of most Linux distributions (BTW, Linux purists are very unhappy about licensing policies of Asus). But I managed to install a version of LaTeX following a hint from eeeworm on user’s forum:
Follow Wiki for adding Xandros Repos: http://wiki.eeeuser.com/addingxandrosrepos
in terminal type:
sudo apt-get install lyx
sudo apt-get install texmaker
(texmaker is an editor for TeX, similar in its look and feel to WinEdt).
I may agree with Linux independence fighters that Asus breaks the conditions of GPL. But their mini-notebook opens an era when usable hardware becomes cheaper than a Microsoft license for Windows or any associated software. This is a huge boost to the Open Source and Free Software Movement. Down with Microsoft!
10 Saturday May 2008
Posted Uncategorized
inA few days ago I made a compulsive buy in an airport shop: I bought an Eee PC, a cheap handheld solid memory microlaptop running (a fragment of) Linux. Today I discovered that my vague memories of Unix from 10 years ago sufficed to guide me through installation of a version of LaTeX; I will never buy another Windows computer. Long live Open Source movement!
10 Saturday May 2008
Posted Uncategorized
inA picture for my previous post: endemic sponge forests of Lake Baikal.
With thanks to my dear old friend Owl and Oleg Timoshkin (photo is from his paper; an English abstract.).
07 Wednesday May 2008
Posted Uncategorized
inMy comrade-in-arms muriel sent me a link to NYT’s article about rising temperature of Lake Baikal.
It is an issue that concerns me: my native town was on the eastern shore of the lake, in the Selenga river delta. Actually, from an ecological point of view, Baikal is not a lake, it is a freshwater ocean. It is kept fresh and clean by a pattern of circulation of water caused by the annual cycle of change of ambient temperature. Crucially, mean temperature of air is below 4 degrees of Celsius, the point of maximum density of water (the zero degrees mean isoterm crosses or at least touches the lake, its nothern tip lies in the permafrost area). A similarly deep Tanganyika Lake is dead below certain depth because of lack of water circulation.
Raising mean temperature by 4 degrees (possible in the worst case scenario of global warming) will kill Baikal — the surface water will stop to sink into the depth of the lake. However, this will happen pretty slowly: the water circulation cycle is 400 or 600 years, and the water mass is huge.
One of the principal lessons of my life was the degradation of environment: I grew up in a rustic place where hawks were stealing chicks from the barnyard, where flocks of migrating geese and ducks were literally darkening the sky — and the whistling sound of hundreds of thousands of wings was heard long before the dark cloud covered the sun. For a Russian reader, the Selenga delta was where Zilov from Vampilov‘s Duck Hunt went from Irkutsk (where the action of the play took place) to shoot ducks. Indeed, duck shoot was fabulous — in a nearby settlement of istomino, I had once seen a man who was shooting ducks while drinking tea from a samovar on a terrrace of his house. As a boy, I angled for baby sturgeon (fish so oily that my mother was using it in place of frying oil, to fry eggs and potatoes). All that has gone.
On a more technical note – I am looking for a good map of the Earth with isoterms of mean temperature shown in steps of 1 degree. By default, permafrost is formed in areas of below zero mean temperature. Such a map will show the area of permafrost which will melt after mean temperature rising by 1 degree (of coures, with all the simplifying assumption that warming is uniform, etc.). Still, it is something that would give some food for thought.